Почему Фрейд все еще жив?
Его теории опровергались вновь и вновь, тогда почему же мы продолжаем к ним возвращаться?
Зигмунд Фрейд едва не погиб в Вене в 1938 г.: за три месяца до того, как немецкая армия вошла в город, он мирно покинул страну на восточном экспрессе. Несмотря на то, что расправы с живущими в Вене евреями начались незамедлительно, Фрейд долго отказывался бежать и спасаться. Он передумал лишь тогда, когда его дочь Анна была арестована и допрошена членами Гестапо. Ученому удалось вызволить нескольких членов своей семьи, однако четыре его сестры убежать не успели. Они все погибли в лагерях: одна из-за голода, вторая в Терезиенштадте, две оставшиеся, вероятно, погибли от газа в Освенциме и Треблинке.
Убежищем Фрейда стал Лондон, где друзья поселили его в Хампстеде, в большом доме, который на данный момент является музеем Зигмунда Фрейда. 28 января 1939 г. на обед к Фрейду пришли Вирджиния и Леонард Вульф - основатели и владельцы всемирно известного печатного дома Hogarth Press. С 1924 г. они являлись официальными издателями работ психоаналитика в Великобритании; позже в стенах Hogarth Press был издан 24-томный перевод работ Зигмунда Фрейда под редакцией Анны Фрейд и Джеймса Стречи; сейчас данная публикация считается стандартной версией. Встреча между Фрейдом и семейством Вульфов состоялась лишь единожды.
Английский был одним из многих языков, которыми владел психоаналитик. (После переезда в Хампстед его голос был записан радиокомпанией BBC, на данный момент существует лишь одна такая аудиозапись). Но ему было 82, он болел раком челюсти, а потому разговор с Вульфами был весьма неловок. Он «сидел в грандиозной библиотеке, на его широком, тщательно отполированном столе красовались небольшие статуэтки, - писала Вирджиния Вульф в своем дневнике. - Это был истощенный сморщенный старичок: глаза как у обезьяны, вызванные спазмами движения, плохая артикуляция, но выразительная бдительность». Он был старомодно формален и вежлив и при встрече подарил ей букет нарциссов. Место было скрупулезно подготовлено к встрече.
Семейство Вульфов было трудно удивить статусом посещаемых персон, и тем более подготовленностью места встречи. Они понимали, что приглашение на чашку чая было лишь элементом деловой встречи. «Все беженцы похожи на чаек, для клюва которых недоступны потенциальные крошки», - холодно отметила в своем дневнике Вирджиния Вульф. Однако много лет спустя в своей автобиографии Леонард вспоминал то чувство, которое давал ему Зигмунд Фрейд, по его словам: «Всего несколько людей, которых я встречал, давали мне то чувство великой доброты, и за этой добротой - огромной силы… Это был пугающий человек». 23 сентября 1939 г. Зигмунд Фрейд умер в этом же доме в Хампстеде - тремя неделями после начала Второй мировой войны.
За 12 лет правления Гитлера всего около 50 аналитиков-последователей Фрейда иммигрировали в Соединенные Штаты - государство, которое сам ученый посетил лишь раз и которое ему нисколько не понравилось. Несмотря на то, что спасшиеся психоаналитики обладали самыми известными именами в данной сфере, они все же переняли американские традиции психиатрии. После окончания войны последователи Фрейда заняли самые престижные места в университетах; они диктовали перечень предметов медицинских образовательных учреждений; ими были написаны первые два издания «Диагностического и статического руководства по психическим расстройствам». Лечение госпитализированных больных велось под руководством теории психоанализа, и к середине 1950-х гг. у половины стационарных пациентов были диагностированы душевные расстройства.
Самое важное, что стоит отметить, это то, что психоанализ помог переместить лечение душевных расстройств из больничной палаты в комфортный офис. Психоанализ предполагает терапевтические беседы, а потому индивиды, большую часть времени нормально функционирующие в обществе, смогли позволить себе такого рода лечение тревожащих их недугов. С ростом числа людей, желавших пройти курс лечения, вырос и спрос на самих специалистов, а потому послевоенное десятилетие ознаменовалось резким подъемом в психиатрии. В 1940 г. две трети американских психиатров работали в больницах, а в 1956 г. в госпитале осталось только 17%. В 1954 г. 12,5% студентов-медиков избрали психиатрию как профессию - самый высокий показатель за все время. Большинство из них получили хотя бы минимальное обучение в области психоанализа, а к 1966 г. три четверти сообщали, что во время лечения пациентов использовали «динамический подход».
Динамический подход основывается на основном принципе Фрейда, заключающимся в том, что источник наших чувств от нас скрыт и что наши разговоры во время посещения офиса психотерапевта не являются тем, что реально происходит. То, что происходит на самом деле, так это то, что мы отрицаем, или подавляем, или сублимируем, или переносим на психотерапевта; целью же самой терапии как раз и служит выявление такого рода вещей.
Удивительно, но американцы - люди, согласно стереотипам, не переносящие абстрактные системы, - посчитали данную модель сознания неопровержимой. Многие ученые пытались объяснить причину, и, несомненно, оснований этому целое множество, но предложенное антропологом Таней Лурманн объяснение - самое простое: альтернативные теории просто были хуже. «Теории Фрейда стали фонариком на фабрике по производству свечей», - трактует сама исследовательница. Концепты, выведенные Зигмундом Фрейдом, были переняты интеллектуалами, писавшими про катексис, искаженные воспоминания и реактивные образования; эти концепты быстро перешли и в популярный дискурс. Люди, ни разу не открывавшие ни единого труда Фрейда, с уверенностью высказывались о супер-эго, Эдиповом комплексе и зависти к пенису.
В 1950-х гг. идеи Зигмунда Фрейда использовались в политике антиутопистов. Влиятельные интеллектуалы, такие как Лайонел Триллинг в работе «Фрейд и кризис нашей культуры» или Филип Рифф в работе «Фрейд: сознание моралиста», поддерживали мнение о том, что известный психоаналитик ознакомил нас с концептом пределов человеческой способности к совершенствованию. Популярные журналы ставили Зигмунда Фрейда в один ряд с Дарвином и Коперником. Заявления были поистине грандиозными.
Британские профессоры начали задумываться над тем, как бы можно было влиться в общее дело. Им это удалось весьма легко, так как анализ литературных трудов мало отличается от психоанализа слов пациента специалистом. Несмотря на всю нелюбовь к термину «скрытый смысл», декодирование подтекста и выявление скрытых смыслов или идеологии - это как раз то, чем по большей части занимается академическая литературная критика. Именно поэтому академические критики всегда востребованы для создания теоретического аппарата, который помог бы продвинуть ту или иную идею, а фрейдизм послужил идеальным полем для деятельности. Декодирование и выявление - это то, в чем и заключается психоанализ.
Одним из профессоров, заинтересовавшихся делом, оказался Фредерик Крюс. В 1958 г. его диссертация была посвящена работам Эдварда Моргана Фостера, и он предпринял попытку объяснить то, о чем думал писатель через призму созданных им литературных произведений. Еще будучи студентом, Фредерик Крюс полюбил Ницше, и именно Ницше привел его к Фрейду. В 1962 г . ученый опубликовал свою вторую книгу «Грехи наших отцов», которая являлась психоанализом работ Натаниэля Готорна и стала одной из первых в области психоаналитической литературной критики. Фредерик Крюс начал давать семинары по данной теме в университете.
В то время в его разум начали проникать идеи радикализма, которые отразились на его интерпретации трудов Зигмунда Фрейда. В 1970 г. Фредерик Крюс опубликовал собрание сочинений под названием «Психоанализ и литературный процесс», распространявшее идеи психоаналитической критики. Однако вскоре после этого его интерес к работам Фрейда начал потихоньку угасать. Политика радикализма стала для него предметом презрения, а его семинары со студентами привели его к мысли о том, что психоаналитическая критика слишком плоска. Тогда психоанализ начал казаться замкнутой методологией, оправдывавшей саму себя.
Вскоре Фредерик Крюс заметил у себя растущее разочарование в мыслях известного психоаналитика. Он сделал попытку возродить в себе прежний пыл и поддержать идеи, опубликовав два тома сочинений в 1975 г. и 1986 г. Однако к 1993 г. все его иллюзии рассеялись и он стал критиком всего фрейдизма и лидером группы ученых-сторонников пересмотра идей Зигмунда Фрейда, называвших себя противниками Фрейда.
В статье «Неизвестный Фрейд», опубликованной в известном журнале The New York Review of Books, Фредерик Крюс заявил, что психоанализ исчерпал себя и доказал свою несостоятельность как область медицины; сама же статья представляла собой обзор нескольких книг сторонников пересмотра. Крюс также упомянул, что в тот момент некоторые ученые полагали, что сам Зигмунд Фрейд, вероятно, был шарлатаном, а также беспринципным человеком, нарочно перетрактовавшим основы своих же теорий. Крюс написал еще одну статью в том же журнале, в которой рассматривал случаи восстановления памяти (случаи, когда совершеннолетних приговаривали к наказанию за изнасилование на основе якобы подавленных воспоминаний, выявленных у детей), вину которых он перекладывал на теории Фрейда о подсознании.
Публикация статей Фредерика Крюса вызвала поток писем в редакцию журнала, указывающих на возможные ошибки в интерпретации автора. Однако люди, присылавшие эти письма, забыли о том факте, что последнее слово всегда остается за автором, а потому в 1995 г. Крюс опубликовал в том же журнале статью под названием «Война памяти: дискуссии о наследии Фрейда». А три года спустя он выпустил редактированную версию «Запрещенный Фрейд: скептики подвергают сомнению легенду» - собрание сочинений критиков Фрейда. В 1994 г. Фредерик Крюс ушел в отставку с должности преподавателя в университете и до сих пор является заслуженным профессором в Калифорнийском университете в Беркли, США.
Дуга, описывающая репутацию Фредерика Крюса в Америке, соответствует его карьерной дуге. Теория психоанализа достигла своего пика влияния в конце 50-х гг., когда Крюс совершил переход к психоаналитической критике, начала угасать в конце 60-х гг., когда Крюс заметил замкнутость идей в работах своих подопечных студентов. Частично спад был связан с изменениями, происходящими на тот момент в обществе. Фрейдизм стал мишенью для писателей, связанных с феминистическим движением. Работы Фрейда посчитали сексистскими (что вполне оправданно) в публикациях Бетти Фридан «Загадка женственности», Кейт Миллетт «Политика пола» и десятилетием позже в книге «Второй пол» Симоны де Бовуар.
Психоанализ также подвергся атакам со стороны медицинского сообщества. Некоторое время наблюдался пик количества работ, заявляющих, что терапевтический эффект психоанализа был минимален. А осознание, что депрессию и беспокойство можно вылечить или хотя бы смягчить с помощью лекарственных средств, привело к тому, что сотни часов в офисе психоаналитика показались всем как минимум неэффективными и в худшем случае полным провалом.
Организации, регулирующие медицинское обслуживание, и страховые компании быстро пришли к данному выводу, а потому в 1980 г. вышло третье издание «Диагностического и статического руководства по психическим расстройствам», из которого были исключены практически все следы фрейдизма. Третье издание было составлено группой психиатров из Вашингтонского университета, где, как говорят, фотография Зигмунда Фрейда была помещена над писсуаром в мужском туалете. В 1999 г. исследовании, отчет о проведении которого был опубликован в научном журнале “American Psychologist”, сообщалось, что “за последние несколько десятилетий популярная научная психология фактически пренебрегала исследованиями психоанализа».
Тем временем образ Зигмунда Фрейда как первооткрывателя также стал тускнеть. Этот образ оберегался его первыми последователями, особенно его первым биографом, уэльским психоаналитиком Эрнестом Джонсом, бывшим близким сторонником Фрейда. (Он даже прибыл в Вену после вторжения нацистов, чтобы уговорить ученого бежать). Трехтомная биография Фрейда под авторством Джонса была издана в 1950-х гг. Однако тот нерушимый образ был создан и поддерживался в первую очередь самим Зигмундом Фрейдом. Даже его небольшая речь на BBC в 1938 г. гласит о великой цене, которую ему пришлось заплатить за свои открытия (сам он называл их «фактами»), и его борьбе с сопротивлением.
В 1970-х гг. историки Генри Элленбергер и Фрэнк Саллоуэй установили, что большая часть идей Фрейда о подсознании не были новыми и что его теории основывались на устаревших концептах биологии XIX века, как, например, вера в наследуемость приобретенных признаков (ламаркизм). В 1975 г. биолог Питер Брайан Медавар, получивший Нобелевскую премию в области медицины, назвал теорию психоанализа «самым грандиозным интеллектуальным обманом двадцатого века».
Внимание сторонников пересмотра также не обошло стороной и биографию Зигмунда Фрейда. Главным оппозиционером стал историк Питер Свейлс, называвший себя «историком-панком психоанализа». Сам Питер Свейлс так и не окончил школу; в 1960-х гг. он работал личным помощником группы Rolling Stones. В 1972 г. его заинтересовал Фрейд, и он решил посвятить себя тому, что докопается до истины во всем, что связано с жизнью Зигмунда Фрейда.
Самым впечатляющим заявлением Свейлса стало то, что Фрейд состоял в сексуальной связи с сестрой своей жены, что она забеременела от него и что ученому даже пришлось организовать аборт. Такое заявление было больше похоже на дело, с которым бы поработал Шерлок Холмс, а обвинения были так хорошо продуманы, что были практически неопровержимыми (хотя затем их все же разрушили). Свейлсу и другим исследователям удалось доказать, что Фрейд на регулярной основе искаженно трактовал результаты методик лечения, основанных на его теориях. В деле пациента Эрнста Ланцера, записи о лечении которого Фрейд не уничтожил (а таковых ничтожно мало), психоаналитик также неправильно трактовал факты. Оказалось, что в исследовании, в котором анализировались результаты терапии 43 пациентов, Зигмунд Фрейд ломал собственные правила совершения анализа во всех 43 случаях.
В 1983 г. британская исследовательница М. Торнтон опубликовала книгу «Зигмунд Фрейд и кокаин», в которой доказывала, что в начале своей карьеры Фрейд мог бы стать чемпионом по использованию кокаина в терапевтических целях (в то время легальное и к тому же популярное наркотическое вещество) и был сам зависим от него годами ранее публикации «Толкования сновидений». Фрейд предпринял попытку вылечить кокаином друга, страдающего от зависимости к морфию, однако результатом стало развитие у друга зависимости к обоим наркотическим веществам и смерть в 45 лет. Торнтон предполагает, что Фрейд часто находился под действием кокаина, когда писал свои первые научные труды, что подтверждается небрежностью в работе с данными и несостоятельностью предложенных концептов.
К 1995 г. было накоплено достаточно доказательств, чтобы усомниться в достоверности научных положений психоанализа, а также достаточно вопросов о личности самого Зигмунда Фрейда, что сторонники пересмотра идей ученого потребовали отложить большую выставку в Библиотеке Конгресса, США, посвященную психоаналитику, под предлогом того, что материалы конференции выставляли идеи Фрейда в слишком хорошем свете. Выставку пришлось полностью переделать, а потому она открылась не раньше 1998 г.
Фредерик Крюс все же волновался, что Фрейд и фрейдизм хотя и кажутся покинутыми, все же могут через некоторое время возвратиться, как Командор в «Доне Жуане», который был убит в первом акте, но все же пришел на ужин в последнем. Потому Крюс провел 11 лет за написанием «Зигмунд Фрейд: создание иллюзии» - книги из 660 страниц, пронизывающих объект рассуждений прямо в холодное сердце.
Последняя книга представляет собой синтез 50 лет исследований сторонников пересмотра, повторяя и усиливая результаты работ других исследователей, предлагая несколько модификаций. Фредерик Крюс, конечно, пишет лаконично и умеет правильно подать материал, однако его критика Фрейда беспощадна и доходит до мономании. Он явно не считается с балансом, а потому даже самым преданным его поклонникам будет трудно дочитать книгу до конца и проникнуться всеми идеями.
Чаще всего люди начинают интересоваться деятельностью Зигмунда Фрейда после того, как ознакомились с «Толкованием сновидений», опубликованным в 1899 г., когда Фрейду было 43. В своей книге Фредерик Крюс не касается данного труда вплоть до 533 страницы. Единственным трудом, который Крюс детально рассматривает в рамках своей книги, служит так называемое дело Доры, основанное на прерванном лечении, которое Зигмунд Фрейд проводил с пациенткой Идой Бауэр. Публикация Фрейда вышла в 1905 г. под названием «Фрагмент анализа истерии». В своей книге Фредерик Крюс затрагивает также другие работы известного психоаналитика, однако менее подробно. Весьма влиятельные труды Зигмунда Фрейда в области социальной психологии, такие как «Тотем и табу», «Будущее одной иллюзии» и «Цивилизация и неудовлетворенность», Крюсом не упомянуты вовсе.
На протяжении многих лет о Зигмунде Фрейде писали как об отважном ученом, который не побоялся спуститься в зловонный подвал сознания и который стал олицетворением трагической мудрости. Фрейд считался человеком, который принял ужасный факт того, что цветок нарцисса никогда не является просто цветком нарцисса, что под замком сознания скрывается подвал с затаенными желаниями и агрессией, и, зная все это, он все же продолжал спокойно принимать гостей. Именно такая репутация была у знаменитого психоаналитика, когда семейство Вульфов отправилось ужинать с ученым в далеком 1939 году.
Многие годы, даже когда разные авторы отбраковывали самые абсурдные элементы идей психоаналитика, такие как зависть к пенису или влечение к смерти, они продолжали отдавать дань и возвышать невозмутимое понимание Фрейдом состояния человека. Эти люди помогли Фрейду эволюционировать в сознании общества из ученого в некоторого поэта человеческой души. А самая замечательная черта любого поэта - это то, что поэтов не подвергают сомнению. Никто не подвергает сомнению «Потерянный рай» Джона Мильтона: а случилось ли это на самом деле? Сегодня Фрейд и его концепты, обращенные в метафоры, присоединились к легиону бессмертных.
Есть предположение, что автор известной картины «Крик» - Эдвард Мунк - страдал от психоза |
Можно ли сказать что-то новое об этом человеке? Книга Фредерика Крюса раскрывает детали обнаруженной недавно переписки Зигмунда Фрейда со своей невестой Мартой Бернайс, с которой психоаналитик был помолвлен в 1882 г., когда ему было 26 лет; помолвка длилась 4 года. Бо́льшую часть этого времени ученый и его невеста провели в разных городах, а потому Фрейд писал своей возлюбленной практически каждый день. Уцелело около пяти сотен писем. В своей книге Крюс делает подробный анализ переписки и находит многое, что он бы осудил.
Кто бы захотел, чтобы его судили по письмам к возлюбленному? Предлагаемые Крюсом цитаты показывают Фрейда в роли незрелого и беспечного юноши, полного амбиций, но неуверенного в себе, хвастливого и живущего в нужде, пылкого и нетерпеливого - такого, каким может представать любой человек в любовном письме. Зигмунд Фрейд делает заметки вроде: «Я эксплуатирую науку вместо того, чтобы дать ей эксплуатировать меня». Фредерик Крюс видит в этой заметке корыстное отношение Фрейда к избранному виду деятельности. Нельзя винить молодых людей в том, что им хочется заработать больше денег, ведь именно для этого и получают профессию. Причиной же продолжительного периода помолвки стало то, что молодому Зигмунду Фрейду просто не хватало денег на свадьбу. Потому неудивительно, что он хотел убедить свою невесту, что он сможет заработать необходимые средства.
В своих письмах Фрейд также часто упоминает кокаин. Он использовал его, чтобы справиться со стрессовыми ситуациями, однако также ценил его за свойства афродизиака; Крюс отмечает, что в некоторых письмах молодой ученый подшучивал над Мартой за эффект наркотика. «Горе тебе, маленькая принцесса, когда я приеду, - писал Фрейд в одном из писем. - Я зацелую тебя докрасна и накормлю досыта. Если будешь плохо себя вести, то увидишь, кто сильнее: маленькая нежная девочка, которая ничего не ест, или большой дикий мужлан на кокаине». Крюс делает заметку: Фрейд «представлял химически эротизированную версию себя не как нежного спутника любимого человека, а как сильного самца, прокладывающего себе путь и наслаждающегося подавлением девичьего нежелания». (Кстати, сам Фрейд был небольшим мужчиной, ростом около 170 см. Он был чуть выше Марты, а «большой мужлан» было лишь шуткой).
Сам Зигмунд Фрейд был бы последним человеком, у которого были бы причины относиться неодобрительно к интересам биографов к личной жизни ученого, однако заявления Фредерика Крюса все же по большей части остаются лишь бездоказательными умозаключениями. Например, Крюс пишет, что в период помолвки Фрейд 4 месяца учился в Париже, где часто наблюдал за покачиваниями бедер красивых дам во время прогулок на улице. Фредерик Крюс уверен, что во время разлуки с Мартой Фрейд часто мастурбировал (от чего испытывал большой стыд и беспокойство) и даже прибегал к услугам девушек легкого поведения, а потому к моменту вступления в брак в возрасте 30 лет уже не был девственником. Кроме того, в письмах Фрейда можно обнаружить гомосексуальный тон в отношении его близких друзей (одного из которых психоаналитик безуспешно лечил от зависимости к морфию).
Подведем итог: Фрейд использовал кокаин в качестве седативного препарата и афродизиака. Он поглядывал на симпатичных женщин. Он время от времени ублажал себя, нанимал девушку легкого поведения, делился гомосексуальными фантазиями со своей невестой и влюблялся в друзей-мужчин. Кому это важно? Простые люди делают все эти вещи. Даже если он вступал в связь с сестрой жены Минной Бернайс. Что с того? Можно предположить, что у Фрейда было достаточно времени и возможностей побыть наедине с сестрой жены, так как они очень часто совершали поездки вдвоем. Комната Минны располагалась в дальнем углу дома, что значит, что Фрейд мог безнаказанно совершать туда визиты в предрассветные часы, как полагает Крюс. Мог ли он? Очевидно. Стоило ли ему это делать? Скорее всего, нет. А было ли это на самом деле? Никто не знает. Тогда зачем же фантазировать по этому поводу?
По мнению Фредерика Крюса, приверженцы Зигмунда Фрейда создали «отфотошопленный» образ сверхчеловечной научной честности и добродетели, а потому чрезвычайно важно привести их героя к размерам обычного человека или даже меньше в счет долгих лет возвышенности. Их Фрейд, полностью осведомленный о своих затаенных желаниях, заканчивается на пороге в комнату сестры жены, так как он знает, что подавление эротических желаний - это цена, которую человек платит за цивилизацию. Фрейд, которого описывает Крюс, стремительно входит в запретную комнату. (И цивилизация каким-то образом все же продолжает существовать).
У читателей, которые мало знают о междуусобной войне между последователями и противниками Зигмунда Фрейда, возникает вопрос: «В чем смысл и что стоит на кону?» Ответ прост: сам фрейдизм, то есть собственно теория и ее жизнь вне стен больницы. Несмотря на то, что Фрейд сам опровергает свои ранние работы по терапевтическому действию кокаина, Фредерик Крюс детально изучает их и показывает, что Зигмунд Фрейд с самого начала был несостоятельным ученым. Он фальсифицировал результаты, выдвигал недоказанные теории, брал на себя авторство, хотя идеи были чужими. Время от времени он лгал. В конце XIX века многие люди верили в магические лечебные свойства кокаина, а потому Крюс неправ, когда полностью перекладывает на Фрейда вину во вспышке зависимости от данного наркотического вещества. Все же Фрейд показывает себя со стороны человека, который не был самым скрупулезным профессионалом. Противники верят, что Фрейд не изменился и что абсолютно все его исследования - это фальшивая наука. Центральной темой для всех является так называемая теория соблазнения (также теория совращения).
Как для сторонников, так и для противников Зигмунда Фрейда ключевым является исход теории соблазнения. Согласно официальной истории, когда Фрейд в 1890-х гг. начал работать с женщинами, у которых диагностировали истерию, пациентки сообщали, что в детском возрасте их совратили, чаще всего преступником являлся отец, а возраст жертвы был меньше 4 лет. Исходя из результатов лечения 18 пациентов, в 1896 г. Фрейд пришел к выводу, что сексуальное насилие в детском возрасте послужило источником симптомов истерии годами спустя.
Ученые полагают, что у Винсента Ван Гога была шизофрения |
Выводы были встречены насмешками. Рихард фон Крафт-Эбинг, ведущий сексолог того времени, назвал работу психоаналитика «научной сказкой». Фрейд сам усомнился в состоятельности выводов. Однако в 1897 г. он осознал и выразил идеи в письме к своему другу, ставшем каноничным. Пациенты помнили не акт растления, а собственные сексуальные фантазии по данному поводу. Причиной являлся Эдипов комплекс. С раннего детства у всех отпрысков появляются агрессивные и эротические чувства по отношению к своим родителям, но они подавляют эти чувства из страха. Для мальчиков это страх кастрации; девочки, как они затем обнаруживают, уже кастрированы (под «кастрацией» Фрейд понимает ампутацию).
«Они должны были найти трюфели, но нашли Роджера, который пахнет также».
В гидравлической модели сознания Фрейда эти запретные желания и мечты являются психической энергией, которой необходим выход. Так как их нельзя просто выразить - люди не убивают и не совокупляются с родителями - они проявляются как искаженные изображения во сне, оговорки и невротические симптомы. Сам Зигмунд Фрейд заявлял, что его врачебная практика показала ему то, что с помощью метода свободных ассоциаций пациенты способны раскрыть нечто подавленное в себе и получить облегчение. Так и появился на свет психоанализ.
Данное предположение было подвергнуто сомнению Джеффри Мэссоном, который пытался доказать, что Фрейд придумал данную теорию в панике от приема его труда об истерии и что теория детской сексуальности была для психоаналитика способом скрыть сексуальное насилие со стороны своих родителей.
Главной проблемой, согласно сторонникам пересмотра, было отсутствие пациентов. В противоположность заявлениям Фрейда и предположениям Мэссона, ни один из последующих пациентов психоаналитика не признался спонтанно, что его растлили в детстве - те 18 пациентов не существовали - и последующие пациенты также не сообщали о наличии у них Эдиповых желаний. Зная о репутации Фрейда как приверженца теорий, что секс - причина всего, некоторые пациенты специально шли на прием к психоаналитику с материалом, который он желал услышать, а некоторые и вовсе желали с ним таким образом поиграть. В других случаях Фрейд заставлял пациентов принять собственные интерпретации, а пациенты могли либо сдаться, либо прекратить лечение, как это сделала Дора. Если Ваш психотерапевт говорит Вам, что Вы отрицаете желание переспать с Вашим родителем, что сделаете Вы?
С тех пор как Фредерик Крюс перестал преподавать в Калифорнийском университете в Беркли, он жаловался на внушаемость психоаналитического метода свободных ассоциаций. Этот метод пришел на смену гипноза в лечении истерии у пациентов, однако не стал лучшей альтернативой. Поэтому Крюс рассуждал о случаях восстановления памяти, в которых детективы, казалось, внушали детям воспоминания, которые они затем «восстанавливали». Эффективность Зигмунда Фрейда в роли психотерапевта спорна, многие специально приезжали в Вену, чтобы попасть к нему на прием.
Ответом на критику психоанализа является то, что, даже если Фрейд был плохим психиатром и даже если он просто выдумал целую область науки, некоторым пациентам он все же помог. Но вылечивает и плацебо. Многие люди, страдающие от частой смены настроения, извлекают пользу из таких терапевтических бесед и других форм межличностного лечения в силу того, что они реагируют на восприятие заботы, направленной в их сторону. Важен не предмет разговора, а то, что их кто-то слушает.
Людям также нравится идея о том, что у них есть мотивы и желания, о существовании которых они и не догадываются. Такая «глубинная» психология и была популяризована приверженцами фрейдизма, и она еще долго останется на повестке дня. Может быть полезно понять, что Ваши чувства к близким людям на самом деле амбивалентны или что Вы на самом деле агрессивны, хотя пытаетесь быть вежливыми. И конечно же, Вам не стоит начинать с беспокойства о возможной кастрации, чтобы добраться туда, куда необходимо.
С момента публикации третьего издания «Диагностического и статического руководства по психическим расстройствам», фокус перешел на объяснение душевных расстройств с биологической точки зрения, тогда психоанализ становится в некотором роде обходным путем. Однако стоит отметить, что, когда теории Фрейда набирали популярность, психиатрия еще не была прочно обоснована. Наука сознания XIX века больше напоминала шоу Дикого Запада. Лечение могло включать гипноз, электротерапию, водолечение, массаж тела, прием обезболивающих препаратов, таких как морфий, лечение отдыхом, лечение жиром (чрезмерное питание), лечение одиночеством, «женская кастрация» и, конечно же, госпитализация. Некоторые ученые говорили и о сверхъестественной природе душевных заболеваний. Самые распространенные диагнозы XIX века - истерия и неврастения - и вовсе не признаются современной психиатрией.
Психоанализ не остановил развитие соматической психиатрии. В первую половину 20-го столетия для лечения душевных расстройств пациентов разрабатывались и применялись все возможные виды медицинского вмешательства. К ним относятся прием седативных препаратов, особенно хлорала, вызывающего привыкание и прописанного Вирджинии Вульф, страдавшей от глубокой депрессии; вызванная инсулином кома; электрошоковая терапия и лоботомия. Несмотря на устрашающую репутацию, электрошоковая терапия на самом деле является действенным средством в борьбе с сильной депрессией. Все же бо́льшая часть других методов лечения до века психотропных средств была безуспешной. Даже сегодня в большинстве случаев мы просто принимаем лекарства и надеемся на лучшее. В цель или мимо - это принцип действия прогресса. Можете называть это наукой или по-другому.
Люди пишут биографии, потому что верят, что их жизнь может научить других какому-либо уроку. Это как раз то, что сделал Фредерик Крюс. Он искренне верит, что ранний этап жизни Зигмунда Фрейда может многое поведать нам о фрейдизме. И несмотря на то, что Крюс настаивает на роли непреклонного судьи, многое, что он рассказывает о неприятности характера Фрейда и фальшивости его исследований, призвано убедить читателя стать противником Фрейда. Стоит помнить, что он строит на вершине горы из множества исследований, проведенных в данной сфере.
Стоит задаться вопросом, а не является ли эта обсессия Фредерика Крюса лишь попыткой отречься от собственной радикальной юности? Является ли эта критика Фрейда формой самокритики? Нам не нужно продолжать эту мысль. Но пока человечество до конца не освободилось от своих иллюзий, а это главная мысль Зигмунда Фрейда, ученый и его идеи продолжат жить.